Несущий Свет - Страница 94

– Не смешите, господа! Ваш свинец хорош лишь для таких дикарей, как вы сами. Господин Косухин, помните церковь Святого Иринея? Тогда вам повезло – во-первых, в ваши дикарские руки попала действительно важная вещь, а во-вторых, трус Гастон наплел такое, что я предпочел не вмешиваться… Так что уберите револьвер…

Косухин понял. Тогда у них с Тэдом были ножны – и пули не нанесли вреда. Теперь это… Напридумали артефактов, чердынь-калуга!

– Знакомый перстень? Ах да, маленькая деталь… Горгона! Мне она нравиться больше, чем эти нелепые змеи. Вы, дикари, держали в руках то, что могло сделать вас могучими, но для вас это был лишь шаманский амулет…

Берг легко коснулся перстня – и серебристый щиток с Горгоной остался в руке. И тут словно маленькое солнце засветилось на его пальце – камень, белый камень чистой воды, сверкающий десятками граней…

Вот оно! Перед глазами у Степы встала старинная гравюра: Артур, окруженный врагами, со сверкающим перстнем на пальце. Эх-ма, проглядели!

Арцеулов подумал о другом. Окс Вагрэ – Перстень Духов. «Если же кто-то не только зол, но и проницателен – то да поможет всем нам Высокое Небо…»

Берг кивнул, довольный произведенным эффектом:

– Не догадались, господа? Теперь эта вещь в надежных руках. Я понял покуда немногое – но этого хватит. Для вас перстень был все равно бесполезен. Он не помог вам – и не спас господина Лебедева…

Степа понял. Дыхание перехватило – все наконец стало на свои места:

– Гад! Сволочь! Ты убил Николая!

Выстрелы прогремели как гром – низкие своды отразили звук, породив гулкое эхо. Огоньки пуль ярко вспыхнули – и тут же вокруг фигуры Берга расплылось легкое сияние. Степа выстрелил вновь, и наконец, опустил бесполезный револьвер.

– Ничего, Степан, – Арцеулов неторопливо засунул оружие в кобуру и шагнул вперед. – Я этого мерзавца руками придушу!

– Поздно! – голос Берга был полон насмешки, и словно в ответ раздался оглушительный удар. Ростислав отскочил в сторону и оглянулся: дверь, сорванная с петель, бессильно покачивалась на уцелевшей скобе.

– Ростислав, назад! – Степа первым увидел его. Бриарей стоял в дверях глиняная маска казалась бесстрастной, но маленькие глаза горели злым огнем. Голем был зряч, только теперь поверх глаз надеты толстые прозрачные линзы.

«А я не верил! – с запозданием подумал Арцеулов. – Куда ж этого негодяя бить? В глаза?»

– Мой малыш снова здоров, – Берг вновь сел в кресло, с усмешкой поглядывая то на своих гостей, то на глиняного монстра. – Кстати, он вполне разумен и ничего не забыл. Убей их, Бриарей!

Арцеулов смерил расстояние. Три шага – пустяк. Монстр медленно повернулся всем туловищем, разглядывая своих врагов. За ним мелькнула тень: Гастон де Сен-Луи заглянул внутрь и поспешно отскочил.

«Здорово придумано, чердынь… – мелькнуло в голове у Степы. – Ладно, что там Шарль писал? Дырка на спине?»

Но голем не собирался подставлять врагам спину. Медленно, словно нехотя, он сделал шаг вперед. Выстрел – пуля щелкнула по прозрачным линзам.

– Не тратьте пуль, господа! – невозмутимость Берга исчезла. Он довольно улыбался, предвкушая редкое зрелище. – Я подумал об этом… Бриарей, не убивай их сразу! Схватишь первого – оторви ему руку: чтоб отбить охоту браться за оружие…

Вторая пуля вновь отскочила от прозрачного забрала. Бриарей был уже рядом – глиняные клещи медленно тянулись к горлу. Ростислав чертыхнулся и отскочил подальше, к центру комнаты. Стул! Бриарей легко парировал удар, по комнате разлетелись деревянные щепки. Красные глазки горели ненавистью

– нет, это не машина! Обличье истукана скрывало злой примитивный разум, способный не только думать, но и чувствовать. Арцеулову не было страшно, скорее он растерялся, в который уже раз осознав, что привычное оружие бессильно. Приходилось отступать.

Теперь монстр стоял в центре лаборатории. Прямо перед ним был стол, заставленный приборами и разнообразными колбами – пустыми и полными. Стол тянулся почти до самой стены, оставляя два узких прохода. Степа оказался слева, где чуть пошире, Ростислав – справа, где было трудно даже повернуться.

Бриарей секунду раздумывал, медленно поворачиваясь из стороны в сторону. В комнату вновь заглянул Гастон, на этот раз не став прятаться. Он застыл у двери, пухлое лицо раскраснелось, а рука то и дело тянулась ко рту: у талантливого физика имелась, похоже, привычка грызть ногти. Берг тоже стоял, скрестив на груди длинные руки, на бледном лице застыла торжествующая улыбка.

Косухин видел своего врага не впервые и ощущал не растерянность, а злость. Ишь, придумали гады! На что тратят мозги, интеллигенты! Стрелять было бессмысленно, но револьвер Степа не бросал. По Бергу не попадешь, глиняный урод пуль не боится, ну что ж…

Бриарей стал медленно поворачиваться в ту сторону, где замер Арцеулов, и тут Степа выстрелил. Пуля щелкнула о стену возле самого уха Гастона. Тот взвизгнул и рухнул на пол. Еще одна пуля заставила мсье де Сен-Луи перевернуться и вновь вскочить на ноги. Лабораторию наполнил отчаянный крик. Косухин не попал – и не стремился попасть, но дикие вопли Гастона заставили обернуться Берга. Бриарей дрогнул, остановился и стал не спеша оборачиваться.

– Ростислав! У него должна быть дырка! Сзади!

Арцеулов быстро обернулся и кивнул, вспомнив слова Льва из Праги. Едва ли Берг пренебрег этой важной предосторожностью! Только бы голем повернулся…

Но Бриарей не стал подставлять спину. Резкий окрик Берга – и монстр вновь обернулся к Ростиславу. Воспользовавшись моментом, Гастон на четвереньках выскочил из комнаты.